В поисках урана

Зачем буровой компании строить добычные блоки под ключ, как нейтроны помогают обнаружить уран в скважинах, можно ли возвести фундамент на песке или болоте, — это и многое другое мы узнали у генерального директора АО «Русбурмаш» (специализированная компания Уранового холдинга «АРМЗ» по проведению геологоразведочных и буровых работ) Юрия Миронова.

 —АО «Русбурмаш» выполняет работы только для предприятий горнорудного дивизиона «Росатома»?

— Мы, действительно, в основном работаем на объектах уранодобывающих предприятий России – АО «Далур», АО «Хиагда» и ПАО «Приаргунское производственное горно-химическое объединение». Занимаемся бурением, строительством и геологоразведкой. Общий объем работ по бурению в 2017 году составил более 398 тыс. погонных метров. Кроме того, мы провели полевые и камеральные работы по инженерным изысканиям для строительства самого северного в мире горно-обогатительного комбината на базе свинцово-цинкового месторождения Павловское. Здесь заказчиком является АО «Первая горнорудная компания», также входящее в контур управления Уранового холдинга «АРМЗ». 

Определенный объем выполняем для внешних заказчиков. В частности, закончили бурение газодренажной скважины для «СУЭК-Кузбасс». Над расширением круга внешних заказчиков мы работаем постоянно. Полагаю, в этом нам поможет проект «Готовый полигон» - выполнение работ «под ключ». Помимо традиционного бурения и строительно-монтажных работ по обвязке скважин мы готовы проводить инженерную подготовку территории, устройство систем энергоснабжения и КИПиА, создание объектов инфраструктуры (линии электропередач, подъездные и внутриплощадочные  автодороги) и др.

Обустройство блоков «под ключ» позволяет обеспечить значительное снижение затрат за счет эффективной организации работ и оптимизации времени протекания технологических процессов. Мы уже оптимизировали технологические решения и снизили себестоимость бурения скважин и обвязки блоков, заменяем материалы для обвязки добычного полигона на современные и более эффективные. Операционные и капитальные затраты планируем снизить за счет централизации годовых закупок — создания единого центра обеспечения оборудованием.

АО «Русбурмаш» готово выйти и на другие предприятия «Росатома»: стройку госкорпорация ведет колоссальную, поэтому, думаю, наши руки пригодятся в любой точке России и за рубежом.

— У вас есть программа повышения эффективности. Как она работает?

— Один из индикаторов программы — увеличение производительности по разным видам бурения. В 2017 году мы провели 31 мероприятие, экономический эффект составил 235,8 млн рублей, в первом квартале этого года эффект — 6 млн. В основном, за счет использования альтернативного оборудования и сокращения времени освоения скважин.

Конечно, все получилось благодаря коллективу. Наши буровики — молодые ребята, средний возраст — 35 лет. Большинство — с профильным высшим образованием. Очень инициативные. Многие их идеи по повышению производительности труда оценили в «Росатоме». Алексей Рожков, сотрудник бурового участка № 2 на ППГХО, занял второе место в номинации «Машинист буровой установки» на конкурсе «Человек года — 2017». Среди его достижений — увеличение ресурса бурового инструмента на 20%. Он также реализовал ряд предложений по повышению эффективности: восстановление шнеков (винтовых конвейеров — «СР») при бурении с поверхности, применение пневмоударного бурового инструмента с возможностью заточки и восстановления коронок.

Вот еще хороший пример: сотрудники бурового участка № 1 на «Далуре» под руководством Артема Кадочникова предложили изменить конструкции обсадной колонны при сооружении технологических скважин. Мы поддержали, внедрили — сэкономили больше 2 млн рублей.

Если говорить о буровом участке № 3 на «Хиагде», то команда под руководством директора филиала, начальника производства Алексея Андреева в 2017 году на оптимизации затрат и повышении эффективности ремонта и замены оборудования добилась экономии более 8 млн рублей. Участок № 3 у нас лидер по производственным показателям.

- Какое оборудование вы используете в геологоразведке и подготовке недр, бурении скважин и т. д?

— Помимо традиционного используем усовершенствованный аппаратурно-методический каротажный комплекс КНД-М — с ним работает наша центральная экспедиция: геолог, геофизик, гидрогеолог и другие специалисты. Это оборудование нового поколения, созданное ВНИИА по заказу «Русбурмаша», для прямого определения содержания урана в скважинах методом мгновенных нейтронов деления. Характеристики КНД-М существенно превосходят аналоги. Аппаратуру можно использовать в скважинах диаметром от 60 мм. Ресурс работы нейтронного генератора — около 250 часов. С помощью КНД-М можно регистрировать набор параметров: не только содержание урана, но и влажность, пористость, наличие глинистой фракции в рудах в условиях естественного залегания.

Опытные работы показали, что применение аппаратурно-методического комплекса на урановых месторождениях «Далура» и «Хиагды» увеличивает прирост запасов на 10%.Несложно представить эффект от внедрения этого комплекса на всех уранодобывающих предприятиях холдинга.

- А что такое технология струйной цементации, которую внедряет АО «Русбурмаш»?

- Это интереснейшая технология, с ней можно укрепить любой грунт — от гравийных отложений до мелкодисперсных глин и илов. Грубо говоря, построить фундамент можно даже на песке или болоте. Бурим отверстие, подаем под высоким давлением цементный раствор, который застывает. Бурим второе, третье и т.д. и создаем основу, допустим, для взлетно-посадочной полосы, туннеля, коллектора. Уже на стадии проектирования можно точно рассчитать геометрические и прочностные характеристики подземной конструкции. Главное преимущество технологии — высокая скорость.Применять ее можно на глубине до 300 м.

В мае прошлого года мы провели научно-практическую конференцию, пригласили представителей Министерства обороны, рассказали о возможностях струйной цементации при ремонте аэродромов. В качестве демонстрации мы применили технологию на аэродроме «Чкаловский» для восстановления взлетно-посадочной полосы. Результатом в министерстве остались довольны: грунт под плитами усилился до 17,3 МПа при исходной прочности 0,6 МПа. Мы готовы восстановить еще три аэродрома в этом году.

- Какие самые сложные и интересные объекты отрабатывал «Русбурмаш»?

- В 2014–2017 годы мы работали на Павловском месторождении на Новой Земле. Это был проект под ключ — от проектирования геологоразведочных работ и проведения инженерных изысканий до постановки запасов на баланс, подготовки аналитического отчета о запасах и выполнения камеральных работ с защитой для государственной геологической экспертизы. Работать в Арктике непросто. Полная изоляция, сложнейшая организация работы. Полевой сезон длится всего четыре месяца: с июня по сентябрь.За этот промежуток нужно было выполнить работу, соизмеримую с проектом длительностью два-три года.

В 2015–2016 годы у нас был интересный экологический проект с «РосРАО» по реабилитации технологических и исследовательских скважин и мониторингу недр. Мы выполняли изоляционно-ликвидационные работы. Для компании это диверсификация бизнеса. У нас есть планы на работы, связанные с обращением с РАО.

Отмечу также крупный проект в 2014–2016 годы в Амурской области, на Верхне-Брянтинской площади, где мы собрали геологические материалы и подготовили обоснование для Роснедр. Площадь включили в государственный план воспроизводства минерально-сырьевой базы России, объект выставили на конкурс по проведению поисковых работ.«Русбурмаш» выиграл тендер и в течение трех лет в сложных климатических условиях проводил геологоразведочные работы. Нашли крупный золоторудный объект, его ресурсы поставлены на государственный баланс.

- Работать на полигонах, в шахтах тяжело и опасно. Как обстоят дела с охраной труда?

- Для нас охрана труда — задача номер один. Обучение, инструктажи, контроль — всему уделяем серьезное внимание. 2016 год для «Русбурмаша» в этом плане был очень плохим. Шаг за шагом начали разбираться в проблеме. Прежде всего, нарушения возникают из-за недостаточной требовательности руководства. Начальники должны лучше следить за выполнением положений системы охраны труда и безопасности на буровых участках. Мы ввели в оргструктуру комендантов, которые контролируют внутренний распорядок. Инспектор по охране труда регулярно проводит проверки на участках и предоставляет сводки. Если есть замечания, наказываем и виновников, и их руководителей — за то, что не организовали работу должным образом. Как итог, 2017 год прошел хорошо, нарушений у нас не было.